Эта песня утра нравилась мне всегда. Задумывалась выложить в дневник как посвящение памяти Вячеслава Тихонова. Как ее пел Утесов, я не видела. А вот Тихонов – да. По-ухарски, с неповторимым тембром и взглядом – глаза в глаза. Будто в образе того деревенского парня из “Дело было в Пенькове”.
А вот копнув историю песни, все как-то в раз изменилось. И впечатление – будто заглянула за обратную сторону Луны, которую не видела раньше. И “выносила” историю несколько дней – то не имея времени поведать, то не имея душевных сил.
Итак, песня утра.
Был озабочен очень воздушный наш народ —
К нам не вернулся ночью с бомбежки самолет.
Радисты скребли в эфире, волну ловя едва,
И вот без пяти четыре услышали слова:
«Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползем на последнем крыле,
Бак пробит, хвост горит, но машина летит
На честном слове и на одном крыле.
Ну, дела! Ночь была!
Их объекты разбомбили мы дотла!
Мы ушли, ковыляя во мгле,
Мы к родной подлетаем земле.
Вся команда цела, и машина пришла —
На честном слове и на одном крыле».
Песня называется «Бомбардировщики», в пьянящей победной атмосфере 1945 года она была очень популярна у нас, да и сейчас еще многие помнят неповторимые интонации Леонида Осиповича Утесова: «Их объекты разбомбили мы дотла!..» Всюду написано, что джазовую аранжировку осуществил молодой тогда Аркадий Островский, а подпевает Утесову его дочь, Эдит.
Особенно понравилась всем фраза «на честном слове и на одном крыле» — вот чувствуется в ней удаль молодецкая и русский размах! Слова эти давно стали поговоркой и часто повторяются и в наши дни.
Однако, несмотря на свой русский размах, песня эта — сугубо американская во всех ее аспектах, включая так знакомую нам аранжировку. Она была написана в 1943 году композитором Джимми Макхью на слова Гарольда Адамсона и быстро стала лидером хит-парадов:
One of our planes was missing
Two hours overdue,
One of our planes was missing
With all it's gallant crew,
The radio sets were humming,
They waited for a word,
Then a voice broke through the humming
And this is what they heard:
«Comin' in on a wing and a prayer,
Comin' in on a wing and a prayer,
Though there's one motor gone
We can still carry on,
Comin' in on a wing and a prayer.
What a show! What a fight!
Yes, we really hit our target for tonight!
How we sing as we limp through the air,
Look below, there's our field over there,
With our full crew aboard
And our trust in the Lord
We're comin' in on a wing and a prayer».
Запись Анны Шелтон является одной из первых записей песни «Comin' in on a wing and a prayer…» и была сделана в Лондоне в июле 1943 года. Ее отличает длинное (более минуты — сравните, например, с исполнением Веры Линн) оркестровое вступление со звуковыми эффектами, имитирующими полет самолета. По странному совпадению, именно в июле 1943 года, когда Анна Шелтон записывала песню, стратегическая авиация союзников произвела несколько массированных налетов на крупнейший немецкий порт Гамбург. Например, во время второго налета, в ночь с 27 на 28 июля, армада британских «ланкастеров» сбросила на Гамбург почти три тысячи тонн бомб, а днем американские «летающие крепости» Б-17 добавили свои 770 тонн. Налеты были продолжены и в дальнейшем.
Но есть страшные факты, напрямую не относящиеся к песне. Скорее к войне.
Продолжение в комм.